Официальный сайт Пермской епархии

Казусы в церковной жизни

 

Раньше православие было очень лёгким. Раньше - это в детстве. Православие состояло из длинных и не очень понятных служб, которые надо было выстаивать вытянувшись в струночку, из недостроенного храма, из шеренги нищих на паперти, из маминого платка у меня на голове, из праздника под названием «именины» и крестика на шее. Исповедь - это когда подходишь к батюшке и говоришь, сколько раз не послушалась маму. Причастие - это когда что-то такое вкусненькое дают. Соборование - когда держишь свечку, и тебя маслом мажут. Всё просто!

Разумеется, чем старше становится человек, тем больше у него возникает вопросов. Это неизбежно. Сначала с чужой помощью приходит понятие того, что все церковные таинства имеют некий смысл, что крест - это символ, что храм - это дом Бога, потом наступает стадия переосмысления, когда начинаешь судить о вещах и явлениях уже на основе собственного, пока ещё маломальского жизненного опыта, и, наконец, финальная стадия, когда делаешь выводы и осознаёшь своё место в церковной жизни. Этот путь проходят все дети, которые пришли в храм «не своими ногами». Похожий путь проходят также многие взрослые, решившие воцерковиться. С той только разницей, что взрослое неофитство гораздо опаснее детского.

Наша православная церковь очень консервативна по своей сути. Это одновременно и плюс, и минус. Плюс в том, что без консервации основных канонов вероучения мы давно бы уже ударились в ересь и раскол. А вот минус многие не желают замечать. Взрослые неофиты уходят в церковную жизнь с головой и вскоре забывают, что со времён создания Священного Писания прошло уже две тысячи лет, начинают делать вид, что до сих пор живут во времена апостолов, а всё, что вне этой жизни - грех, скверна и геенна огненная. Но это ещё не сам минус, это только его предпосылки. Ни для кого не секрет, что люди, составляющие основу русской церкви, с завидной регулярностью ухитряются отпугивать от религии молодёжь. Многие молодые люди считают христиан ненормальными, а церковь - коммерческой структурой, призванной тянуть деньги из доверчивых дурачков. Как же это несправедливо, как обидно и больно! Но почему так происходит и можно ли закрывать на это глаза?

Однажды в Интернете я общалась с одной молоденькой девушкой, моей ровесницей. В беседе я упомянула кого-то из современных писателей, а она ответила, что светских книг не читает и озабочена исключительно спасением своей души, чего и мне желает. Что ж, мне показалось, она права. До тех пор, пока та же самая девушка не сообщила мне со всей возможной уверенностью, что кресты на могилах ставят для того, чтобы в день Страшного Суда мёртвым легче было выбраться из земли, держась за перекладины. Я так и села.

Священное Писание - основа и фундамент духовной жизни христианина. Нет ничего удивительного, что на этом фундаменте произрастают и распускаются пышные цветы всевозможнейших суеверий, одно другого глупее и опаснее. Таково свойство человеческой психики: выдумываем то, чего на самом деле нет. А потом ещё удивляемся, что молодёжь не идёт в храмы.

Об этом, собственно, и хочу поговорить. Честное слово, наболело.

Про образ и подобие Божие

Что актуально для молодого человека? Правильно, его внешность. К внешности нельзя относиться с презрением, она ведь тоже от Бога. К тому же не стоит забывать, что встречают всегда по одёжке.

А «православную» одёжку мы видим довольно часто. Заходит, например, в автобус женщина: подолом все ступеньки подмела, сверху прабабушкин тулуп и чёрный платок, закрывающий всё лицо до самых бровей. В глазах - ужас и отвращение к этому грешному миру. При этом женщина думает, что выглядит очень скромно, незаметно, а главное - никого не соблазняет. На самом деле соблазняет всех. И мужчин, и женщин. На грех осуждения. Потому что редкий человек, глядя на эту женщину, не подумает «ну и чучело!»

Мужчина же, приходя в Православие, считает прямым своим долгом зарости бородой и забыть про правила личной гигиены. Мужчины и так менее взыскательны в подборе одежды, чем женщины, а тут совершенно себя запускают. 

Никогда не могла понять, почему, если Православие - религия радости, православные так рвутся себя уродовать. Как будто одеваться красиво и одеваться вульгарно - синонимы.  Как будто кто-то запретил яркие цвета в одежде. Как будто где-то написано, что христиане должны отпугивать от себя всех нехристиан. Ну, и к чему тогда эта показуха? Зачем это выпячивание своего благочестия? Кому от этого лучше?

Ещё один вопрос, крайне дискуссионный, касается ношения женщинами брюк. Мнения священников на этот счёт расходятся. Есть и такие, кто буквально гонит из храма случайно заглянувшую девушку в брюках. Доводов о том, что брюки - это очень удобно, тепло и практично, никто не слушает, ссылаясь на церковный запрет. Хотя никакого запрета на женские брюки, вообще-то, никогда не существовало и не существует.

Сразу оговорюсь: брючки в облипочку на мужчинах смотрятся не менее пошло, чем на женщинах, здесь уже вопрос элементарного чувства приличия. Любой православный человек понимает, что носить такую вызывающую одежду нельзя. Но ведь существуют же вполне скромные, строгие женские брюки! Их-то почему нельзя надевать?

В ответ строгие священники обычно цитируют Второзаконие: «На женщине не должно быть мужской одежды, и мужчина не должен одеваться в женское платье, ибо мерзок пред Господом Богом твоим всякий делающий сие».(Втор.22:5). И тут вроде бы можно прикусить язык и бежать надевать юбку. Хотя любой человек, более или менее знакомый с историей костюма, знает, что юбка - это, вообще-то, исконно мужская одежда, а во времена создания священных текстов мужской и женский наряды различались лишь головными уборами и поясами. Юбка как элемент традиционного костюма появилась гораздо позже, и носить её, действительно, первыми начали мужчины-войны. Исконно мужской одеждой на Руси был сарафан (честно-честно!). Женщины носили что-то типа современной мужской рубахи, только ниже колен...

Но это всё частности, попытка свернуть от главного - Христа - к второстепенному и вообще не важному. Мне кажется, женщину в женских брюках никто в здравом уме не примет за мужчину, а вот если мужчина нацепит женские брюки, у окружающих сложится о нём определённое мнение... В общем, женские брюки - не мужская одежда, по-моему, это очевидно.

И ещё буквально одно уточнение: женщины в «мужских» шапках, «мужских» рубашках, «мужских» куртках, пальто, пиджаках и так далее ни у кого раздражения не вызывают, в том числе и у священнослужителей. Всё замкнулось на одних несчастных брюках. Странно, не правда ли?

Я не богослов, чтоб трактовать Писание, но мне кажется, что слова о мужской и женской одежде относятся не к фасонам этой самой одежды, а к недопустимости смены социального и полоролевого статуса индивидов, мимикрии к противоположному полу. Мужчина не должен представлять себя женщиной, а женщина - мужчиной. Это уже, извините, патология.

Да, в церкви есть традиция, и женщина, пришедшая на литургию в штанах, выглядит неуместно. Традиции надо уважать и соблюдать, особенно если это традиции церковной жизни. Разумеется, женщине, идущей в церковь, лучше надевать длинную юбку, чтобы не выделяться из толпы и не привлекать к себе внимания.  Но обычаи нельзя возводить в культ, а тем более в догмат церкви, нельзя приравнивать нарушение традиции к смертному греху. Господь нам не давал такого права. И уж тем более нельзя гнать из храма невоцерковлённых девушек только по той причине, что они посмели прийти в дом Божий без платка. Велика вероятность, что после такого «радушного» приёма они только укрепятся в своём мнении, что «все православные - мракобесы», и  больше никогда не вернутся в церковь.  

Про дурную наследственность

Православные вообще любят придумывать себе всякие грехи, которых нет. Священники знают, как часто на исповеди люди уливаются слезами, бьют себя кулаками в грудь и падают на колени, но при этом не могут назвать у себя ни одного греха. Зато припоминают ИНН, новый паспорт с якобы зашифрованным в нём числом зверя, общение с еретиками, а также некий «наследный грех цареубийства» в котором якобы повинен каждый русский человек, даже тот, чьи предки не имели никакого отношения к революции.

Поклонение царственным мученикам доходит до полнейшего абсурда. Есть целые ответвления от РПЦ, называющие Николая II  - новым Христом, а Григория Распутина - ритуальной жертвой. Они же, как правило, порываются канонизировать Иоанна Грозного, распространяют кощунственные «иконы» и изображения императора в наручниках. По поводу этих организаций уже высказывался патриарх всея Руси Алексий II: "Подобная раскольническая деятельность подменяет разумную церковную жизнь перманентным противостояниям мнимым "отступникам", "предателям Православия", и процветает на почве невежества, отсутствия культуры и интеллектуального развития" (из обращения Патриарха Московского и всея Руси Алексия II к клиру, приходским советам храмов Москвы, наместникам и настоятельницам ставропигиальных монастырей на епархиальном собрания 25 марта 2003 года). Кажется, всё ясно, чего уж больше. Но зачастую оказывается, что мнение святейшего патриарха для многих уже не авторитет, а вот то, что сказала баба Надя про то, что сказала баба Шура о том, что сказал какой-нибудь никому не известный прозорливый старец - непреложная истина. Ведь так приятно чувствовать себя единственными верными среди неверных, правыми среди неправых.

Начинается целая эпопея с самоуничижением, самораздавливанием и втаптыванием в грязь, этакий духовный мазохизм, якобы ведущий ко Спасению. Чего только не наслушаются священники на исповедях! «Писал праздные слова в письмах... широко открывала рот, чтобы похвастаться золотыми зубами... ничем не наказывала себя за содеянный грех... кушала рыбу без чешуи и ела жареную кровь... имел недушевнополезные знакомства... дерзко поднимал глаза... работала парикмахером... пользовалась дезодорантом...». Это я не шучу, это абсолютно реальные «грехи», которые люди называют на исповеди. Но всё же это, конечно, для истинного грешника слишком мелко, слишком мало для великого очистительного покаяния.

И начинается поиск новых грехов. Своих нет - одолжим у родителей. Вот они, наследственные грехи: «Грешна, батюшка, мой пра-пра-прадедушка отказался жениться на девушке, которая ждала от него ребёночка...». И смиренно так глаза в пол. Бедный батюшка начинает объяснять, что надо бы ей не в дедушкином прелюбодеянии каяться, а пойти да заказать панихиду по его грешной душе, подать на проскомидию... Но великая грешница скорбно трясёт головой и просит отпустить ей несуществующие грехи.

Есть лишь один наследный грех - первородный. А далее, как говорится, «сын за отца не отвечает». У каждого из нас есть свободная воля и свободный выбор.

Про погоню за старцами

Наблюдала сама такую картину:

«А чего это на могилку к вашему батюшке столько людей ездит? - интересуется одна паломница у другой, - Он прозорливый был, да?»

«Нет, - смиренно отвечает вторая, - не прозорливый, просто святой. Людей одним взглядом исцелял. Все проблемы решал. Правда, Церковь его не канонизировала, но мы сами книги о нём издаём, иконы пишем».

Думала - ослышалась. Ничего подобного. Есть такая могилка, есть и паломники. Земельку с этой могилки они собирают (так что постоянно приходится подсыпать новый чернозём), втирают её в кожу, как мазь или крем, размешивают в святой водичке и пьют. От головной боли, например, вместо аспирина. Он желудочных колик. От панкреатита. От ларингита. От остеохондроза. От ломоты в костях. От дурного настроения. Самовнушение - великая вещь, так что некоторым помогает.

Отдельная группа «верующих» сочиняет про старца песенки, пишет о нём мемуары, рисует картины. В честь него самовольно создаётся целая община. Старец обрастает легендами, как сорной травой.

Что до официальной Церкви - так она, конечно, ошибается. А местные священники, которые требуют прекратить эту пародию на поклонение святыне, воспринимаются как враги Господа Бога (и новопреставленного старца). Конца и края этому не видно...

Идеальный пример - культ школьника Славика Крашенинникова, ребёнка-экстрасенса, скончавшегося почти 15 лет назад в Чебаркуле. Что мы имеем на сегодняшний день? Средства массовой информации произвели Славика в «святые», назвали его пророком, блаженным, даже великомучеником. Мать ребёнка написала о нём книгу «Чудеса и предсказания отрока Славика», полную псевдоправославных вымыслов. Например: «птиц убивать нельзя - птицы участвуют в сотворении времени», и «в космос летать нельзя, потому что из космоса, когда ракета летит на Землю, несет за собой невидимые кристаллы, которые упадут на нее и все, что попадет под них, раздавят». Что это, вариация Апокалипсиса? Вполне возможно, что мальчик просто пересмотрел американских мультиков...

Конечно, женщину, потерявшую сына, можно понять. Понятно её желание создать посмертный ореол вокруг имени мальчика. Но скоро прославление «святости» школьника превратилось в особую индустрию, занимающуюся выпуском книг о Славике, писанием его икон, акафистов в честь него, раздачей камешков, земли и снега с могилки многочисленным паломникам. Камешки и земельку, кстати, даром не дают: общине нужны деньги на выпуск новых книг.    

Есть ещё у православных такие фетиши, как разнообразные «святыньки». Не святыни, а именно «святыньки». Земля из Иерусалима. Камешки какие-нибудь, веточки, палочки, песочек, листики, корешки и проч. Применение всем этим драгоценностям зачастую даже сами «собиратели» придумать не могут: либо пытаются найти своим «святынькам» лекарственное употребление, либо кладут их рядом с иконами. Вероятно, для красоты.

Поскольку в обычной земной жизни православным зачастую заняться нечем, они проводят время в погоне. У кого есть деньги, гоняются по всему миру: за старцами и святыньками. Аналогично они могли бы гоняться за экстрасенсами, бабками и амулетами от сглаза и порчи. И никому, видимо, не приходит в голову: если жизнь - это поиски Бога и спасение души, чего, спрашивается, хвататься за материю? Бог - на небе, а душа - внутри. Перемещаясь по миру от одного храма к другому, физически мы остаёмся ровно на том же расстоянии как от Бога, так и от своей души.

И в обычном храме, маленьком, неприметном, можно снискать благодать. И святыньки не гарантируют святость. И старцы зачастую противоречат друг другу. Вывод один: думать надо. Думать не только головой, но и сердцем.   

Про заповедь о любви

Мы начали говорить о взаимоотношениях консервативной нашей Церкви с продвинутой современной молодёжью. Для молодых людей - смелых, активных, живущих в огромном темпе, Церковь кажется отсталой структурой, всецело обращённой в прошлое. А ведь это не так! Православные, должно быть, сами не знают, что это не так! Церковь обращена не в прошлое, а в будущее, в новую жизнь! Для чего мы томимся на Земле, как не для того, чтобы потом воскреснуть в гораздо более совершенном мире?

Вот когда мы это поймём, тогда люди к нам и потянутся. Я не говорю, что мы должны «подгонять» нашу веру под молодое поколение, так мы быстро ударимся в «облегчённые» варианты христианства. Да и молодёжь под ортодоксальную религию не очень-то «подгонишь». Но делать что-то нужно. Я предлагаю начать с любви.

Вы ужаснётесь, если узнаете, сколько молодых людей предпочитают истинной Церкви разные секты, вплоть до оккультных. Хотите знать, почему? Пожалуйста.

Что чувствует молодой человек, в первый раз заходя в православный храм на литургию? С самого порога он попадает в омут бесконечных «нельзя»: нельзя юноше стоять в шапке (и какая-нибудь бабуся непременно пихнёт его под локоть, дабы сообщить это важное условие), нельзя девушке стоять без платка (сотни неодобрительных взглядов в её строну), нельзя стоять спиной к алтарю, нельзя передавать свечку через левое плечо (миф!), нельзя говорить, когда читают Евангелие («а ничего, что я не знаю, что это такое там читают, и не понимаю, чего вы все на меня шипите?»), нельзя ходить во время Херувимской, тут поклонись, там перекрестись, сюда ходи, туда не ходи. Шёпот и тычки со всех сторон, в лучшем случае - атака укоризненных взглядов. Это неизбежно. Это всегда. И никто - никто! - не поможет, не объяснит, не укажет, не улыбнётся даже. Во всяком случае, 99 человек из сотни, глядя на новичков - разукрашенных подростков в джинсе и с плеерами - не почувствуют ничего, кроме раздражения. Вот и догадайтесь, что думает по этому поводу сам подросток. А он на самом деле вовсе не развратный, он такой, как все в его тусовке. Но в этом чужом и страшном мире с запахом ладана и серыми, недоброжелательными людьми он чувствует себя лишним.

Что чувствует молодой человек, приходя на собрание секты (возьмём, к примеру, свидетелей Иеговы)? С порога его встречают ласковыми улыбками, окружают заботой и вниманием, весело рассказывают о милости Бога. Юноша в шоке. Он никогда не видел таких добрых, таких чудесных людей. Ему кажется, что он попал в сказку, где все его любят, где все - его друзья! И никому не интересен его внешний вид и моральный облик... Задашь вопрос - всё объяснят, всё покажут, обо всём расскажут с нежностью и доверительностью. Помогут с деньгами. Решат проблемы с жильём и работой. Секта становится новой семьёй «обращённого», только в ней он чувствует себя нужным. Возникает страшная психологическая зависимость, но это уже другой вопрос. Главное, что сам юноша этой зависимости не замечает. Он счастлив. Он нужен.  

Как не грустно это признавать, а заповедь «возлюби ближнего своего» сектанты исполняют гораздо лучше нас, православных. У них слова с делами не расходятся. Они действительно любят - или им кажется, что любят, - а нам зачастую даже и не кажется. Нет, не грустно. Страшно.

Мы гоняемся за святостью, не видя ничего вокруг себя. Мы отрешаемся от мира, забыв, что мир нуждается в нас. Мы ищем материальные доказательства своей веры, но не принимаем странников, не помогаем больным...

Отправляясь в паломничество, мы давим колёсами своих машин бездомных кошек и не замечаем этого. Мы рвёмся с канистрами за святой водой, толкая детей и старух. Мы сшибаем иконы, пробиваясь на благословение к старцу. Мы косо смотрим на тех, кто не такой, как мы. Кто может заглянуть в чужую душу?

Мы не подаём нищим, потому что они «всё пропьют». Не раз слышала, как батюшки во время проповеди запрещали давать нищим деньги. Запрещали! А если это не на водку? Кто может заглянуть в чужую душу?

Мы погрузились в обрядоверие, забыв о любви. Ну и что,  что мальчик зашёл в церковь с орущим сотовым телефоном? Может, он просто не знает, что так нельзя, может, он из семьи атеистов? Может, он пытается самоутвердиться таким образом, может, он не со зла? Кто может заглянуть в чужую душу?

Мы забыли, что ненавидеть нужно только грех, а грешника - возлюбить. Возлюбить всем сердцем, как сделал это Христос. А мы стараемся держаться подальше от грешников, чтобы не повредить своему мнимому благочестию.

Мы замкнулись внутри самих себя.

Про наш выбор

А всё-таки: какою бы ни была наша земная Церковь, она - наша. Альтернативы у нас нет, и не может быть. Проще всего посмотреть на несовершенство института РПЦ, покачать головой, сказать «да ну вас всех!» и уйти к добреньким сектантам, которые будут всё за тебя решать и, разумеется, походатайствуют перед их богом (или богами) о твоей душе.

Но в нашей Церкви человеку даётся одна свобода, самая лучшая, самая ценная человеческая свобода, которую не предложит ему ни одна секта, - свобода выбора. Мы все носители этой свободы. Это значит, мы имеем право решать задачи и исправлять ошибки.

Всё в наших руках. Каждого из нас. Ну, что нам стоит подойти во время службы к только что проскользнувшему в дверь подростку, по которому видно, что он новичок и не знает, на что решиться? Неужели так трудно ласково встретить его, предложить свою помощь, но без навязчивости и высокомерия, а по-доброму, с любовью? Да, это на некоторое время отвлечёт нас от службы. Но если с нашей помощью человек приобщится к истине, к Богу, если своим участием мы удержим его от какого-нибудь непоправимого поступка, неужели не зачтётся нам это на небесах?

Я не верю в революцию. Одним махом можно только всё разрушить, но не построить. Самое главное, что нашу земную Церковь можно сделать лучше, если только каждый из нас научится прилагать усилия не только для себя лично, но и для своего ближнего. Главное, чтобы желание помочь было искренним, без лицемерия и гордыни.

Так уж сложилось, что каждый человек думает в первую очередь о себе. Наша первейшая цель - спасение своей души, своей, а не чьей-то ещё. Но Любовь, первейшая божественная сущность, - это векторное чувство. И "нет большей любви, чем отдать жизнь свою за други своя".  Об этом стоит поразмышлять.

Я люблю свою Церковь с её заповедями, святыми подвижниками, с её стойкостью, мудростью, двухтысячелетней историей, - потому что она истинная, я верю. Я люблю свой храм с посеревшими неокрашенными стенами, и длинные службы, и нашего вечно занятого батюшку, - потому что это храм моего детства. Жаль только, что редко удаётся поймать и сохранить то детское чувство «понятности» всего происходящего, потому что жизнь - она гораздо сложнее.

А вопросы будут. Будут. Не сомневается только тот, кто не верит совсем.

Непрекращающиеся нападки на нашу Церковь никому не доставляют радости, но заставляют задуматься. Впрочем, есть такая хорошая английская пословица:

Никто не бьёт мёртвую собаку.

Лично мне она добавляет оптимизма.

 

 

Е. Любомирская

Написать комментарий

Имя:
Email:
Тема:
Комментарий: *

Для защиты от спама - введите код: